Красотка Джони
Рассказ опубликован в книге «Казино»
Совсем не для того, чтобы в азартном угаре делать безумные ставки, надеясь отхватить крупный куш, приезжала Дина на ипподром, расположенный недалеко от дома - минут пятнадцать езды на машине. Она оставляла машину на бескрайней парковке и отправлялась на территорию ипподрома. Нарядные клумбы, зеленые, тенистые аллеи, ровные асфальтовые дорожки, удобные скамейки и столики - все это сделало ипподром идеальным местом для ее одиноких прогулок.
После безвременной кончины мужа Дина ощущала вокруг себя страшную, бездонную пустоту. Эту пустоту не могла заполнить ни работа, ни друзья, ни дом, который они с Игорем купили несколько лет тому назад, и даже сын Илья - хороший мальчик, достаточно внимательный к маме, чтобы звонить каждый день из Калифорнии, где он работал после окончания колледжа.
Дина чувствовала себя потерянной и никому не нужной. Она перестала читать, интересоваться новостями, оправдывая себя тем, что за целый день работы глаза устают от компьютера.
Подруга приглашала Дину поехать с ней и ее мужем в Испанию. Взять напрокат машину и прокатиться по побережью. Замечательный способ развеяться и отдохнуть. Но Дина упрямо отказывалась от подобных предложений. Она говорила, что уже достаточно наездилась по зарубежью и насмотрелась всего вдоволь. Люди - везде одинаковые - и в Норвегии, и в Египте, и в Японии. А многие носятся по всему миру только для того, чтобы убежать от своих внутренних проблем. Но это мнение Дина, конечно, оставляла при себе. Зачем огорчать близких людей, которые желают тебе добра?
Кроме того, в глубине души, она признавалась себе, что с некоторых пор, вид чужих мужей раздражает ее, и она предпочитает компанию одиноких женщин. Таких, как она сама. В течение рабочей недели Дина старалась оставаться в офисе подольше, выполняя дополнительные задания, чтобы вернуться в пустой дом только для сна.
Но и сон не давал покоя. Она ворочалась с боку на бок, вертелась волчком, хватаясь за пустое место рядом с собой. Вспоминала Игоря. Как он работал, не щадя себя. А вечерами еще и преподавал на курсах. Загнал себя в американской гонке. И даже не ради денег. А ради работы, как таковой.
И она, Дина, не смогла уберечь, уговорить его, что так нельзя, что нужно думать о своем здоровье. Никакой необходимости настолько загружать себя работой нет. Сын закончил учебу. Зарплата у него хорошая. Они дом купили. Выплачивают потихоньку. Но Игорь всегда отговаривался шутливо: «А для чего же мы в Америку приехали, Диночка! Что тут делать? Только работать! Это страна такая. Основной закон - работать, не жалея сил. Вот мы и должны выполнять этот закон, как все законопослушные граждане!» Тогда она улыбалась, а сейчас?
И еще, может быть, самое важное. Она перестала ощущать себя цельным человеком. Только теперь Дина по-настоящему поняла выражение: моя половина. Казалось, она осталась такой же, какой была. Расходятся же люди, и каждый продолжает жить своей собственной жизнью. Но она чувствовала себя вроде куклы, разломанной пополам. Одна рука, одна нога, полголовы. И рана, образовавшаяся на сломе, никак не заживала...
Вот такие мысли гнездились у Дины в голове, когда она совершенно бесцельно, но с деловым видом шагала по асфальтовым дорожкам ипподрома. Вокруг носились возбужденные люди, выкрикивали какие-то цифры, что-то шептали друг другу на ухо, лихорадочно заполняли разлинованные билетики.
Звучит команда «на старт». Где-то далеко, на противоположном конце поля открываются ворота. Лошади бросаются вскачь и, обгоняя одна другую, мчатся к финишу.
На ипподроме - сначала тишина. Потом - нарастающий гул. Минутой позже - первые яростные крики: «Go, baby, go!» Лошади выходят на финишную прямую. Особо ретивые игроки вскакивают на скамейки, установленные перед беговым полем. Их лица напрягаются, краснеют – одни кричат еще громче, другие – замирают в молчании. Мгновение – и победитель пересекает финишную линию.
Напряжение спадает, как лопнувшая струна. Радостные улыбки. Возгласы досады. Разорванные в сердцах билеты брошены между скамейками. А веселые счастливчики рысью спешат к кассам получить подаренный господином случаем выигрыш. Через полчаса все повторяется снова.
На первых порах Дина не обращала особого внимания на скачки. Просто гуляла, погруженная в себя. Здесь можно было отключиться от всего. Но, постепенно, происходящее пробудило у нее интерес. Странно, но началось все не с самих лошадей, а с их кличек, которые перед каждым заездом выкрикивал энергичный голос из репродуктора. Клички часто звучали очень забавно: Двойная Шоколадка, Лунный Свет, Шерсть и Шелк, и даже – Каждый-день-суббота.
Тогда она решила посмотреть, соответствуют ли клички внешнему виду лошадей. Перед каждым заездом скакунов выводили на небольшую круглую арену, для того, наверное, чтобы те, кто играет, могли хорошенько рассмотреть и принять окончательное решение, на кого ставить. И они рассматривали! И еще как! Стоявший рядом с Диной у бортика арены пожилой господин прижимал к глазам мощный военный бинокль, наблюдая за лошадьми, как адмирал за проплывающей мимо флотилией.
«Интересно, - думала Дина. - Что он пытается увидеть? Может быть, его знакомая лошадь подмигивает ему многозначительно: Дескать, я сегодня в форме! Ставь на меня! Или жокей делает какие-нибудь таинственные знаки?»
Разгадать эту загадку Дине было не под силу и она переключилась на лошадей. С удовольствием отметила, что клички, как нельзя лучше, подходят этим благородным животным. Так, у Двойной Шоколадки тело было цвета светлого, молочного шоколада, а пышный хвост и коротко-постриженная грива – темно-коричневого, почти черного. Лунный Свет - серовато-сизый, с разбросанными по бокам черными крапинками.
Разглядывая лошадей, гарцующих по кругу, Дина подумала: «А, что, если выбрать какую-нибудь симпатичную и поболеть за нее на следующем заезде?» Так началось ее «бесставочное» участие в ипподромных скачках.
Чаще всего она выделяла какого-нибудь вороного красавца с горящими, бешеными глазами, который двигался по кругу, гордо подняв голову, натянув удила и нетерпеливо перебирая высокими, мускулистыми ногами. Биноклем Дина не пользовалась, и, возможно, поэтому ее фавориты заканчивали скачки последними, или, в лучшем случае, предпоследними. Хотя она от всего сердца желала им удачи.
Но Дина не унывала и в следующий раз снова рассматривала предварительный променад по арене, как лошадиный конкурс красоты, чтобы потом лишний раз убедиться в том, что в борьбе побеждает сильнейший. И это, как правило, какая-нибудь невзрачная коротконожка.
Но однажды случилось чудо. Две, казалось, несовместимые ипостаси, необходимые для победы - красота и сила, совместились в одной изящной особе, по кличке Красотка Джони. Дина заметила Красотку Джони сразу же, когда ее только вели по беговой дорожке по направлению к смотровой арене. Сопровождал ее крупный, серый, в яблоках конь с мощной грудью и крепкими, сильными ногами.
Красотка Джони на его фоне казалась еще изысканнее. Легкая, стройная, светло-каштановой масти, соразмерная во всем, с длинным шелковистым хвостом и неяркой белой звездочкой на лбу. Скромно потупив влажные черные очи, она нежно прижималась боком к идущему рядом коню, время от времени, смущенно утыкаясь носом в его гривастую шею. Как бы пыталась скрыться от сотен глаз, пристально разглядывающих ее. Она грациозно переставляла тонкие, точеные ножки с природным мастерством, присущим разве только прима-балеринам. Жокеи обеих лошадей о чем-то оживленно переговаривались. Наездник Красотки Джони не рассиживался в седле, а привстал, упираясь ногами в стремена. «Щадит хрупкую спинку», - подумала Дина.
На арене она даже не смотрела на других лошадей. Решение было принято. Красотка Джони - вот за кого она будет болеть! Дина заметила, что не только она заинтересовалась каурой лошадкой. Но и многие, по виду бывалые игроки повторяли: «Красотка Джони, Красотка Джони...»
Лошадей, тем временем, подвели к стартовым воротам, установленным на беговой дорожке. Для каждой - отдельный отсек. Раздалась команда. Дверцы отсеков распахнулись, и лошади в едином порыве рванулись на поле. Но очень скоро великолепная каурая лошадь вырвалась вперед. Казалось, она летела, только слегка отталкиваясь от земли и разрезая песок твердыми, как сталь, копытами. Бока ее блестели на солнце. Хвост развевался по ветру. Голова и шея напряглись. Она напоминала стрелу, выпущенную из лука.
Красотка Джони набирала скорость. Соперники остались далеко позади. Жокей почти не подгонял ее хлыстом, зажатым в руке. Толпа ревела: «Go, baby, go»! Впервые Дина чувствовала, что ее выбор совпал с многоопытными игроками. Красотка Джони первой стремительно пересекла финишную линию, но остановилась не сразу, а не сбавляя бега, умчалась далеко по дорожке, почти исчезнув из поля зрения.
Она вернулась победительницей на площадку, где ее фотографировали рядом с жокеем и гордыми владельцами. Красотка Джони стояла смирно, только слегка подрагивала телом и шумно втягивала в себя воздух.
На спину ей заботливо накинули синюю попону, конюх взял лошадь под уздцы и, не спеша, повел к видневшимся вдалеке конюшням. Красотка Джони покорно следовала за ним и, опустив голову, смотрела себе под ноги. Возможно, она была оглушена успехом или не могла поверить, что все кончилось так внезапно. Дина тоже была ошеломлена не меньше каурой лошадки, выигравшей скачки. Сердце ее колотилось, глаза возбужденно блестели. Она улыбалась.
Приободренная успехом Красотки Джони, Дина на следующем заезде выбрала славную красновато-рыжую, с черным хвостом и гривой лошадку по кличке Принцесса Ирландии. Но рыжая Принцесса возложенных на нее надежд не оправдала и пришла к финишу третьей. Но все-таки не последней! В методике выбора обнаружился заметный прогресс! Последующие несколько выходных ни одна из выбранных Диной лошадей не повторила триумфа Красотки Джони. А сама Красотка куда-то бесследно исчезла.
Целую неделю шли проливные дожди, гремел гром, сверкали молнии. Но ближе к выходным погода разгулялась. Солнечным летним утром Дина, как обычно, приехала на ипподром. Поставила машину подальше от входа, чтобы прошагать лишнюю сотню метров и направилась к знакомому зданию, а через него вышла к беговому полю.
Необычное скопление народа удивило ее. Ипподром гудел, как улей. Люди торопились к кассам делать свои рискованные ставки, и потом - обратно, чтобы не опоздать к началу заезда. Дина с трудом отыскала свободное место на скамье. Рядом с ней, по виду бывалый игрок в мятой жокейской шапочке, переговаривался с соседом. До нее донеслись отдельные слова: «Красотка Джони... Чемпион... Великолепный заезд... Всех обыграла... Big money...»
Дина поняла - всеобщая любимица вернулась в родные пенаты коронованной победительницей, и все делают ставку на ее победу. Опасаясь, что место на скамье могут занять, Дина решила не ходить к круглой арене. Но она видела, как Красотка Джони, направляясь на «смотрины», прошла мимо трибун, также, как и в прошлый раз, трогательно положив голову на шею идущего рядом коня.
Когда объявили заезд, ипподром замер. Казалось, никто даже не дышит. Сидящий рядом с Диной «бывалый» сдернул с головы шапочку и нервно мял ее в руках. Медленно тянулись минуты ожидания. Заезд не начинался. Что-то происходило у стартовых ворот. Они были недалеко. Дина не выдержала и решила посмотреть, что случилось. Подойдя ближе, она замерла на месте. С Красоткой Джони творилось что-то неладное! С виду такая покладистая, она не желала заходить в свой отсек - брыкалась, взвивалась на задние ноги, грозя сбросить жокея.
Темнокожий служащий с трудом ухватил ее под уздцы и принялся водить, делая маленькие круги, чтобы она успокоилась. Ничто не помогало. Красотка Джони стала брыкаться еще сильнее, кося налившимися кровью глазами. Наконец, не выдержав, наездник спрыгнул на землю. Что-то раздраженно сказал служителю. Тот осторожно подкрался к Красотке Джони и мгновенно накинул ей на голову зеленый матерчатый мешок. Ослепленная Красотка растерянно закружилась на месте. Не теряя ни секунды, жокей вскочил в седло и Красотку Джони буквально впихнули в отсек.
Дина, взволнованная увиденным, поторопилась вернуться на свое место. Оно оказалось свободным. Раздался сигнал начала заезда. Дверцы отсеков распахнулись. Лошади рванулись вперед. Толпа взревела: «Go, baby, go! Come on, Johny, come on!».
Первые мгновения лошади скакали тесной группой, бок о бок, как будто ни одна не решалась опередить другую. Но вот, подхлестываемая жокеем, Красотка Джони выделилась из группы и вихрем понеслась по полю, утопая тонкими ногами в тяжелом, вязком после дождя песке. Остальные выстроились за ней. Она обошла их на длину своего тела. Жокей беспрестанно хлестал ее по бокам. Она не сбавляла скорости, но и не прибавляла.
Лошади вышли на финишную прямую. Жокей высоко приподнялся на стременах, зажав хлыст в руке, и уже не подгонял лошадь в отчаянном желании выиграть скачки. Красотка Джони скакала на пределе своих возможностей.
И вот, внезапно на последних метрах из середины группы вырвалась крупная пегая лошадь. Широкогрудая, с мощными, сильными ногами, тяжелыми копытами и большой, упрямой головой. Чудовищными прыжками она приблизилась к Красотке Джони, нагнала ее, и какое-то время они скакали рядом. Публика рассвирепела. Никто не ждал такого поворота. «Go, baby, go»! - этот умоляющий стон, наверняка, был слышен в соседних штатах.
Не помня себя, Дина вскочила на скамейку и завопила по-русски: «Давай, Джони, давай»! Сосед покосился на нее, несколько озадаченно, но только на секунду. И вот он уже был рядом с Диной на скамейке, и они кричали во все горло в унисон: «Давай, Джони, давай!» и «Go, baby, go!»
Жокей без устали хлестал пегую лошадь по пестрым бокам. У самого финиша она неистово рванула и пересекла финишную линию, на голову опередив Красотку Джони. Горестный вопль обиды и обманутых надежд пронесся над ипподромом и тут же смолк, разбившись на множество мелких жалоб на переменчивый нрав госпожи удачи и сожалений о безвозвратно потерянных деньгах. Толпа рассеялась. И только небольшая кучка истинных ценителей скачек не расходилась. Полные восхищения только что закончившимся, захватывающим заездом, они, молча, посматривали друг на друга и понимающе кивали головами.
Что касается Дины, то она не особенно переживала поражение Красотки Джони. Она привыкла к проигрышам своих любимцев. Судьба переменчива. И Дина продолжала твердить негромко: «Давай, Джони, давай! - обращаясь, то ли к каурому скакуну, то ли к себе. - Не горюй! Прорвемся! Еще не вечер!».
Комментариев нет