Татьяна Нилова

Рассказ опубликован в книге «Попутчики».

Ольга достала из сумочки деньги и тщательно пересчитала. С квартальной премией на валенки для дочки должно хватить. А может быть, даже кое-что останется. Ольга улыбнулась. Она вспомнила, как мастер цеха Парамоныч, вручая премию, крепко пожал ей руку и, потирая переносицу сизоватого носа, произнес торжественную речь:

- Молодец, Ольга! Работаешь хорошо! С огоньком! Вот тебе за это поощрительная сумма денег. Старайся и дальше! Так и в передовые работницы, а то и в ударницы выбьешься! - он с силой тряхнул ее руку и, растянув в довольной улыбке губы, обнажил пожелтевшие от курева зубы.

Ольга вздохнула и подошла к комоду. Вынула носовой платок и аккуратно завернула в него деньги. Сегодня был выходной, и она решила поехать на Ваганьковский рынок купить валенки и какой-нибудь подарок дочке. Скоро у нее день рождения. Ольга посмотрела на пятилетнюю дочь, которая неслышно возилась с игрушками.

- Катюша, я на рынок поеду. Скоро вернусь. Не бойся.

Девочка молча покивала головой. Она привыкла оставаться дома одна. Детское одиночество ее не тяготило. Она играла сама с собой. Даже сочиняла свои собственные сказки. И рассказывала их тихим шепотом игрушечному медвежонку, приговаривая: «Вот так!» Старый плюшевый медвежонок внимательно слушал, прищурив черный, блестящий глаз. На самом деле одного глаза у него вовсе не было. Но он хитрым прищуром старался скрыть свой недостаток и выглядеть совсем бравым, веселым медвежонком.

- Ты знаешь, Мишка, - обратилась Катюша таинственным голосом к медвежонку, - мне девочка Аня в детском саду сказала, что бывают такие куклы, у которых глаза закрываются! И еще - они говорят: «Мама!» и даже плачут!

Мишка недоверчиво смотрел на Катю.

- Не веришь?

Мишка молчал.

- Правда, мама? - Катя повернула голову к матери.

- Сейчас в магазинах игрушек совсем мало, - ответила Ольга.- Но до войны такие куклы были. И они даже умели ходить!

- Вот видишь! - Катя обратилась к Мишке. – Теперь ты веришь?

Она рукой наклонила мишкину голову.

- Да! - сказала она за Мишку.

Ольга, улыбаясь, слушала дочку. Потом повязала пуховый платок и натянула зимнее пальто с коричневым цигейковым воротником. На дворе стоял ноябрь. Но было уже по-зимнему холодно. Несколько раз выпадал снег, но скоро таял, оставляя после себя промерзшую черную землю, а по обочинам дорог - грязные темные лужи.

Краснопресненские пруды стали серыми, как все вокруг. Трава по берегам пожухла, и пруды мрачно смотрели в покрытое низкими облаками небо. А небо еще больше хмурилось, видя в прудах свое невеселое отражение. Только изредка мелькающие в воздухе белые снежинки напоминали, что зима стоит на пороге. И скоро вся земля покроется снегом и станет светлая - светлее неба. И солнце проглянет между облаками и отразится на снежном полотне матовыми, холодными бликами.

Ольга вышла на улицу. Плотно закрыла за собой входную дверь и повернула для надежности два раза ключом в замочной скважине. Подошла к остановке, увидела приближающийся трамвай и обрадовалась, что не пришлось долго ждать.

Ольга стояла в хвосте вагона и провожала взглядом высокие корпуса завода и свой деревянный дом на берегу пруда. «Хорошо бы купить серые валеночки! - думала она. - Они теплее и мягче, а стоят дешевле, чем черные или белые». Около рынка она сошла с трамвая и направилась в распахнутые ворота.

За длинными деревянными прилавками топтались закутанные до самых глаз продавцы. На прилавках была разложена всякая всячина. Картошка, соленые огурцы, квашеная капуста, черная редька. Редьку Ольга покупала на рынке часто. Она вырезала в ней ножом небольшое углубление и засыпала белоснежную мякоть сахарным песком. Сок редьки хорошо помогал при кашле. Дальше - в мясном ряду лежало сало - от сероватого, щедро посыпанного солью, до бело-розового, нежного, с тонкими прослойками мяса.

Но Ольга быстро прошла мимо соблазнительных прилавков и продавцов, зазывающих покупателей к своему товару. Она устремилась к вещевому рынку, где чего только не было - пальто, телогрейки, старые шинели, сапоги, носки и варежки, связанные из грубой, колючей шерсти. А вот и валенки. Она довольно быстро нашла пару подходящих по размеру серых детских валеночков. Ольга рассматривала их со всех сторон, прощупывала, нет ли внутри свалявшейся шерсти или комков, которые могли бы натереть детские ножки.

Вдруг, кто-то сильно толкнул ее в спину. Она обернулась и увидела быстро удаляющегося от прилавка парня в кепке и кургузом пиджачке. Страшное подозрение пронзило ее. Она сунула руку в карман и обмерла от ужаса. Платочка с деньгами не было! Ольга выпустила из рук валенки и, не проронив ни слова, бросилась за вором. Вор оглянулся, увидел, что она его догоняет, и прибавил шаг.

Ольга побежала. Она молчала, стиснув зубы. И только одна мысль молотком стучала в висках: «Она должна вернуть свои деньги!» Вор, настороженно зыркая по сторонам, припустился к воротам рынка. Он придерживал руками серую кепчонку. Полы кургузого пиджачишка разлетались на ветру. Выбежав за ворота, он понял, что женщина кричать и звать на помощь не будет, и замедлил шаг.

Ольга почти догнала его и была уже на расстоянии вытянутой руки. Вор обернулся и показал ей свою руку. Между пальцами было зажато острое длинное лезвие бритвы. Вор осклабился. Поднес руку к шее и быстрым движением провел поперек горла, показав Ольге, что он может с ней сделать.

Она заговорила:

- Отдай мои деньги, прошу тебя! Это последнее, что у меня есть! Мне

 ребенку надо валенки купить. Ему не в чем будет зимой на улицу выйти! Отдай!

Вор повернулся спиной и блатной походкой, засунув руки в карманы, направился в сторону Ваганьковского кладбища. Ольга шла за ним, не отставая, и повторяла жалобно:

- Отдай деньги! Отдай!

Вор обернулся и внезапно остановился. Она тоже остановилась в шаге от него. Вор поднял руку с лезвием и провел около глаз. Угрожающе прищурился и рванулся к Ольге. Она отскочила. Он опять осклабился и, не спеша, продолжил свой путь к кладбищу. Ольга стояла на дороге, не зная, что делать. Страх сковал ее. Слезы душили. Но она пересилила себя и поплелась за вором, бормоча уже почти безнадежно:

- Отдай деньги! Если не отдашь, тебя Бог накажет! Не бери грех на душу!

Вор продолжал идти, не оборачиваясь, втянув голову в плечи и как-то странно подергиваясь. В отчаянии, не зная, что еще сказать, Ольга крикнула ему вслед:

- Своих губишь! Мой муж в лагере сидит! Политический он! Одна я! – и заплакала горько, вытирая слезы рукавом пальто.

Вор остановился и, помедлив, оглянулся. Он посмотрел на Ольгу, и кривая усмешка исказила его лицо. Он засунул руку за пазуху, вытащил маленький сверток и бросил его на грязную обочину. Ольга забыла обо всем на свете. Она кинулась к свертку - это был ее платочек. Дрожащими руками развернула его. Деньги были целы. Она подняла голову и осмотрелась, пытаясь разглядеть вора за спинами людей, идущих на кладбище. Но его уже и след простыл.

- Слава Богу! Слава Богу! - твердила она побелевшими губами и, расстегнув верхнюю пуговицу пальто, спрятала драгоценный сверток за вырез платья.

Она стояла с растерянным видом посреди тротуара. Люди, спешащие по своим делам, толкали ее со всех сторон.

- Ну вот, встала тут на дороге! Не пройти, не проехать! - грубовато бросил какой-то мужик с вещевым мешком за плечами.

Она очнулась, застегнула пальто, поправила съехавший на затылок платок и решительной походкой устремилась обратно на рынок. Валеночки еще не были проданы. Ольга снова внимательно осмотрела их. Продавец узнал молодую женщину и вопросительно поглядывал на нее, но она не проронила ни слова.

- Не беспокойтесь, гражданочка! Валеночки хорошие, теплые. Я их сам лично изготовляю. Ребеночку вашему будет тепло. Ножки не поморозит. А если еще галошки натянуть - так вообще красота. И тепло и не мокро! У вас мальчик или девочка? - спросил он и наклонился к молодой женщине, вглядываясь в ее тонкое, прозрачное лицо с лихорадочным румянцем на щеках.

- Девочка, - ответила Ольга. - Катюша!

- Для вашей Катюши лучших валеночек не найдете. Берите - не пожалеете!

Ольга отсчитала деньги и отдала продавцу. Он достал из-под прилавка старую газету и аккуратно завернул в нее валенки.

- Носите на здоровье! - сказал продавец на прощанье.

- Спасибо! - ответила Ольга и благодарно улыбнулась.

Ольга еще долго бродила вдоль прилавков вещевого рынка, пока, наконец, не увидела, то, что искала. На самом краю широкого, грубо сколоченного из шершавых досок стола, старушка вынимала из мешка и раскладывала рядами куклы в ярких ситцевых платьях. Ольга давно уже приметила их на рынке и представляла, как бы обрадовалась Катюша такой игрушке. И вот сейчас она решила, что лучшего подарка дочке на день рождения и быть не может.

Ольга выбрала куклу в ярко красном платье со светлыми волосами, заплетенными в длинную косу и темными, выпуклыми глазами. Она взяла куклу в руки и перевернула на спину. Кукла закрыла глаза и издала какое-то жалобное мычание. “На “Маму” мало похоже. Может быть, она плачет?” - подумала Ольга. Она спросила, сколько стоит кукла, и без колебания, протянула деньги старушке. Положила куклу в сумку и, довольная покупками, почти забыв про то, что с ней случилось, поспешила домой. Дочка была одна, и приближалось время кормить ее обедом.

Ольга осторожно открыла ключом дверь и вошла в комнату. Катюша сидела на полу возле дивана. Она спала, положив на диван скрещенные руки и склонив на них усталую головку. Услышав шум открываемой двери, Катюша вскочила, подбежала к матери, прижалась к ней. Пальто было холодное и пахло мокрым снегом и дождем. Ольга посмотрела на дочь и подумала, что не может ждать до дня рождения, а подарит куклу сейчас, сию минуту. Ведь ей пришлось оставить Катюшу одну в выходной день. Она решила порадовать девочку, не откладывая, немедленно.

Ольга достала из сумки куклу и протянула ее дочке:

- Катюша! Посмотри! Я купила тебе куклу! С закрывающимися глазами!

- Ой! Правда?! - обрадовалась Катя.

Она бережно взяла куклу у матери из рук и положила на стул. Кукла закрыла глаза. Катя поставила ее на стул ножками, потом снова положила. Каждый раз кукла издавала что-то похожее на тоскливый стон.

- Она плачет? Да, мама?

- Похоже, что плачет, - ответила Ольга.

Катя снова поставила куклу на стул. И вдруг … О, ужас! Круглый куклин глаз выскочил из глазницы, ударился о ножку стула и покатился по полу. Обе - мать и дочь, растерянно смотрели на лежащий на полу темный, блестящий глаз.

Ольга рухнула на стул и закрыла лицо руками. Катя бросилась к матери и стала теребить ее за рукава, плечи, воротник:

- Не плачь, мамочка! Это ничего. Ты знаешь, мы этот глаз Мишке приделаем! И он снова будет у нас с двумя глазами! А куклу я в кроватку положу. Пусть спит. Ей глаз незачем! Слышишь, мама! Не плачь!

Катя схватила Мишку и куклу. Она прижалась к коленям матери и, заглядывая ей в лицо, шептала:

- Все будет хорошо, мамочка! Все будет хорошо!